Нанайская сказка-легенда о трех солнцах (made in China).  

                                (от академика А.П. Деревянко).                                    

          "...В начале Света жили три человека: Шанвай, Шанкоа, Шанка. И было три лебедя- ныряльщика.

Однажды послали люди трех лебедей-ныряльщиков на дно реки достать для Земли камней и песка. Птицы нырнули. Семь дней были под водой. Вышли, смотрят: Земля ковром цветет, в реке Амур рыба плывет, тогда три человека сделали человека по имени Кадо и женщину Джулчу. Потом деву по имени Мамилчжи. Народ размножился и занял всю землю по Амуру.

Кадо сказал: "Есть три солнца на небе. Жить слишком горячо. Я хочу застрелить два солнца!". И он пошел к восходу. Вырыл яму, спрятался в ней. Увидел,как взошло первое солнце, и застрелил его. Выстрелил во второе солнце,но мимо. Третье -убил. Одно среднее осталось.

Вода кипела-горой стала. Гора кипела-рекой стала. А пока камни не остыли, Мамилчжи нарисовала на них птиц и зверей. Потом камни стали твердыми...".

Комментарий А.П. Деревянко: " Так вечным памятником о великих делах первого охотника остались древние рисунки, застывшие  на гранитных валунах и скалах у нанайского села  Сикачи-Алян ".

Комментарий автора: Происхождение сикачи-алянских петроглифов у академических историков не вызывает сомнения. По их утверждению они явились венцом художественного творчества предков" рыбьекожего народа" нанайцев. А в основе изображений на камнях лежат мифы и верования аборигенов-шаманистов. Однако в этом единомыслии образовалась глубокая брешь. Этнограф Г.М. Василевич доказательно определил, что предков нанайцев до первого тысячелетия до н.э. на Нижнем Амуре не было, а пришли они из Прибайкалья.

В своей книге " Тайны русского народа" в главе " Русские Боги" В.Н. Демин указывал,что в древнекитайских мифах существовало десять солнц, девять из них поразил из лука китайский Великий Стрелок. Эта достаточно поздняя традиция, вероятно, была заимствована нижнеамурскими монголоидами со своей интерпретацией о трех солнцах , два из которых убивает нанайский стрелок Кадо. Таким образом, корни этого мифа растут не из 6-3 тыс. до н.э.,как преподносят историки.

По Демину, у русских  представление о трех солнцах - Дажбоге, Хорсе, и собственно Солнце было настолько стойким и обыденным, что проникло даже в церковную  литературу. В знаменитом "Слове о законе и благодати" митрополита Илариона ( средина 11 века ) говориться о свете Тресолнечнего Божества и именуются оно Тресветлым Тресолнцем.

Исследователь петроглифов Л.Я. Штернберг узнал, что сами нанайцы считали создателями петроглифов людей, исчезнувшего народа " Ха".

     Сикачи-алянские сны Мамилчжи и думы Кадо на тему нижнеамурского петроглифоложества.

Сказка-несказка (от автора книги)

Ну и ха сними подумали историки. Мало ли что могли выдумать безграмотные туземцы времен Штернберга, вот современные точно знают по книжкам гуру Окладникова, что петроглифы создали их далекие предки. Некоторым они даже дали свои названия- Мудур (земной Дракон) (илл.№9). Эта самая страшная маска-личина то погружается в воду, то выплывает из нее-совсем как водный Дракон-Пуймур, а может быть небесный-Сиймур, решивший попить водички. Но вот откуда они взялись в исконном нанайском шаманизме не знают ни нанайцы , ни историки. Знают только китайцы, но молчат пока. Давно это было -за век сгнили уже все шелковые китайские халаты с драконами, которые так любили носить нанайцы. Но сами драконы перебрались на рыбьекожие одежды и в мифы нанайцев о "глубокой древности", когда на земле светили три солнца (у китайцев десять) и плавились камни. В это время охотник Кадо подстрелил два светила (а китайский, аж девять),чтобы не так жарко было жить. Дева Мамилчжи ( с китайским окончанием своего имени-чжи) тем временем нарисовала на мягких от жары камнях птиц и зверей. А китайская дева не смогла это сделать на жидких , наверно от высокой температуры, камнях. Ну ладно- птиц и зверей, но как художница смогла изобразить лицо европейской национальности никто не может сказать-недоумевают немного (илл.№72). Наверно ей приснился сон с этим глазастым,губастым и носастым мутантом.

Во сне ей приходили и другие видения. Особенно запомнился лупоглазый "сэвен" с овальным ртом под большим носом и пятью морщинами на высоком лбу (илл.№21). Не знала Мамилчжи, что по ученому они назывались концентрическими окружностями и представляли разновидность знаменитой  на весь древний мир спирали. Ее в это время мастера каменных дел изображали во всех уголках земли, объединившись, наверно, во всепланетный союз "камнерезов-спиралистов". Он ей так понравился, что она не только отобразила его облик рисунком на камне, но и создала изваяние пришельца из сна по технологии искусственного камня, начертив на задней стороне его загадочный  для нее знак, похожий на букву "Х" с надломленными краями и с четырьмя точками в перекрестьях его (илл.№17). Однако смысла его она не знала,  так как относилась к бесписьменному народу. Но хабаровский археолог В.А. Дерюгин этот смысл знал, хотя и ничего не смыслил в рунологии, не подозревая, что он читается как "ПЕ" и является меткой Бога Перуна. По его представлению это есть знак собственности и принадлежала эта собственность не деве, а какому - нибудь чжурчженю из 8-9 века н.э., а Перун из неолита здесь не при чем. Назывался он тамгой. Но это была первая и последняя тамга, обнаруженная археологами на Нижнем Амуре, что сильно смущает в достоверности такого заключения. Таким образом, два брата близнеца были  прописаны  в разных тысячелетиях. Одному стукнуло  шесть тысяч лет, а другому, младшенькому, исполнилось недавно только тысяча.

Сны деве шли чередой и все в руку, которой она изображала маски, то с большими лысыми головами и окладистыми бородами (не такими жиденькими как у Кадо) (илл.№118), то с  рогатыми лосями. Мамилчжи и раньше видела как охотники разделывали тушу убитого лося и, следуя концепции академика Окладникова, решила изобразить этого царственного зверя в разрезе. Она обозначила его контуры и нарисовала органы жизненной силы-аорту, сердце и кишечник (илл.№62). Да, да кишечник-так указал академик, а он в кишках толк знал. А чтобы не было сомнения в этом, повторила их вид на другом камне-рядом, предвкушая какую вкусную колбасу сделает  из них Кадо (илл.№64).

Мамилчжи всегда поражалась движению солнца по небу. Но чем оно ходит было для нее загадкой, ведь не имеет ножек, как у нее. Тайну ей открыл другой сон, в котором мимо перунова дольмена (илл.№26) проскакал на лошади такой же белый и яркий, как солнце, молодой златокудрый Бог. Ей сразу  все стало ясно: солнце по небу возит огромная лошадь. Художница изобразила ее , правда не в разрезе. На боку ее она нарисовала катающееся солнце-смайлик (илл.№109). Но культуролог и кандидат в подлинную историческую науку Нижнего Амура З.С. Лапшина(уши)  с точки зрения академической лженауки стала опровергать из своего далекого будущего ее представление. Она по-детски наивно утверждала, что это не солнце, а человечек, т.к. имеет глазки, ротик и носик. Пусть без ножек, но он маленький и слабенький представлял себя в том опасном для жизни мире тварью дрожащей и особенно перед этим страшным зверем-лошадью. Боязно ему было, но он доверял ее силе и очень уж хотел покататься на ее боку, а не верхом.

Кадо, слушая культуролога, с аппетитом дожевывал мамонтину и был категорически против ее концепции. Куском мяса его угостили белые боги- бородатые, белоголовые, высокие, длинноногие, но некрасивые: носатые, с большими, как у оленя, глазами. Кадо нравился себе: у него были длинные руки и короткие ноги. С их помощью он легко лазил по деревьям. А боги ленились даже ходить и часто ездили на лошадях. Он, однако, знал, что они не боялись ни быков, ни медведей, ни мамонтов. Намедни боги разделались, как Бог с черепахой, с одним из этих гигантов. Наелись сами и накормили мясом всю его бродячую братию соплеменников-бывших еще недавно архантропов. Кадо называл их  богами народа ха,что означало "харосые", ведь они никогда не обижали его сородичей.

Но культуролог-шаманист продолжала свое аналитическое камлание у петроглифа: " Ведь если это солнце,то рисунок будет принадлежать  солнцепоклонникам, а не предкам рыбьекожих охотников. А это ненаучно с точки зрения нашей родной романо-германской исторической школы, где все мы, ученые, получили образование".

Кадо не стерпел такой интерпретации. Он не любил эту школу и пропускал в ней уроки русофобии. Здесь ругали белых богов и врали, что их на Амуре не было, когда три солнца плавили камни. Кадо догадывался о том, что с ними его связывало родство и это позволяло их называть: "Отцы мои-родители".  Он пока не знал ДНК-генеалогии, но чувствовал, что харосые, однако, любят его как приемного сына и старался быть похожим на белых богов, а не на серых безродных, хотя и ученых археологов-культурологов новой эры. Понимал он и то, что если не заступиться за харосых, то они обидятся и не дадут ему больше мяса. Стрелял Кадо метко не только в солнце и перебил из индоевропейской рогатки все стекла в окнах старой и чужой ему школы.

Белые боги научили его любить оставшееся солнце. Но он щурил глаза, глядя на него и как бы целился, да так и остался с прищуром. Он не охотился больше на солнце, ведь ни мяса, ни шкуры от светила не получишь. Лучше уж стрелять в лося, подумал он, пусть даже в каменного. Но боги запретили это делать. Они сказали, что лось тоже, как лошадь, возит по небу солнце. А кишки его -вовсе не кишки, а солнечные круги. А Дракон- не Дракон, а Бог Перун, как и его лупоглазый сосед по берегу. Кадо соглашался, но все же рядом с большим лосем подрисовал маленького себя- стрелка с луком, так уж ему хотелось окладниковской колбасы из кишок лося. Боги не заметили, но археологи это открыли и стали толпиться в очереди, как за колбасным деликатесом, на подтверждение кишечной идеи происхождения солнечных кругов.

Давно это было. Мамилчжи и Кадо еще оставались в прошлой жизни, когда " река кипела-горой стала, гора кипела-водой стала". Но  время их прихода в будущий мир разумных людей приближалось, а пока на земле от  края и до края жили только белые русы-солнцепоклонники в Перуновом царстве под Богом Солнце. И они готовы были поделиться этим миром с новыми людьми - их дальними родственниками, нарождающимися при их участии по открытому Ю.Д. Петуховым закону этногенеза. Он, как и цветогенез, связанный с трансформацией белого света солнца в разные цвета радуги, дал все цвета красок человеческой палитры. А охотник Кадо, как и "каждый охотник, желал знать, где спрятаны" археологами-культурологами корни его родового дерева.

Попов В.В.